Везде
К происхождению запорожского кошевого атамана Петра Калнышевского и семьи Калусовских
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
К происхождению запорожского кошевого атамана Петра Калнышевского и семьи Калусовских
Аннотация
Код статьи
S0869544X0015967-6-1
DOI
10.31857/S0869544X0015967-6
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Оксенюк Анатолий Анатольевич 
Должность: заместитель директора Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А.В. Щусева по научной работе
Аффилиация: Государственный научно-исследовательский музей архитектуры им. А.В. Щусева
Адрес: Москва, Российская федерация
Хутарев-Гарнишевский Владимир Владимирович
Должность: старший преподаватель Московского государственного института культуры
Аффилиация: Московский государственный институт культуры
Адрес: Российская федерация
Выпуск
Номер 4
Страницы
60-78
Аннотация

Происхождение последнего кошевого атамана П.И. Калнышевского оставалось белым пятном в истории Запорожской Сечи. Благодаря сделанной в 2020 г. находке – печатке с гербом – авторам исследования удалось определить его род и реконструировать историю предков – шляхтичей Калусовских. Они занимали значимые должности в управлении Волынью, участвовали в польско-казацких войнах, в борьбе унии и православия.

Ключевые слова
Петр Калнышевский, Запорожская Сечь, украинская генеалогия, геральдика, сфрагистика, Волынь, польско-казацкие войны.
Классификатор
Получено
19.07.2021
Дата публикации
06.08.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
141
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
Дополнительные сервисы на весь выпуск”
Преимущества сервисов
920 руб. / 16.0 SU
1 История происхождения и родословная последнего кошевого атамана Запорожской Сечи Петра Ивановича Калнышевского до сих пор практически неизвестны историкам. Его личность ранее изучалась либо в контексте отношений Российской империи и Сечи, либо он упоминался как один из знаменитых соловецких узников. До настоящего времени исследователи не смогли точно определить даже сословие, из которого происходил Калнышевский, высказывая гипотезы, то о крестьянских, то о священнических, то о шляхетских корнях.
2 Это не случайно, ведь в малороссийских и польских документах и книгах XVII–XVIII вв. практически невозможно встретить фамилию Калнышевский ни в различных вариантах староукраинской, ни польской (Kalnyszewski) транскрипции. Крупнейший современный исследователь биографии атамана В.В. Грибовский писал: «Происхождение Петра Ивановича Калнышевского связано с с. Пустовойтовка, что во времена Гетманщины находилось в составе Лубенского полка (теперь с. Пустовойтовка – в Роменском районе Сумской области, в 10 км от г. Ромны). О месте рождения Калнышевского сообщил в 1892 г. роменский краевед Ф. Николайчук» [15. С. 13]. Фактически, современное знание о предках атамана базируется на документально не подтвержденной гипотезе конца XIX в., а первые достоверные документы, упоминающие фамилию «Калнышевский», относятся к 1750-м годам.
3 В современной художественной и церковной литературе встречаются также отсылки к некой легенде, бытовавшей среди старожил Пустовойтовки, согласно которой «восьмилетний Петрик пас скот за селом и встретил запорожцев, после общения с ними он, ощутив дух казацкой вольницы, подался с ними на Запорожье». Все это значительно запутывает и усложняет работу исследователей, и подменяет реальную историю неким лубочным образом.
4 Между тем, личность последнего запорожского атамана и видного деятеля екатерининской эпохи, ныне местно прославленного Украинской православной церковью Московского патриархата, безусловно, достойна самого внимательного изучения. Все достоверные сведения о родственниках Калнышевского изложены в тексте надписи на подаренном им Евангелии, хранящемся ныне в коллекции Роменского краеведческого музея. Из написанного ясно, что родителей атамана звали – Иоанн и Агафья. Упомянуты также иные его родственники: живые на тот момент Андрей, Иосиф, Параскева и Симеон, а также умерший Зеновий [17. С. 18]. Первые попытки выяснить происхождение Калнышевского были предприняты в дореволюционной историографии [2. С. 405–420; 5. С. 249–277; 6; 9. С. 176–185; 10]. П.С. Ефименко отметил, что атаман «происходил из казачьего, т.е. дворянского, звания малороссийского, но скрывал свое имя и род пока не сделался кошевым […], несмотря на незнание грамоты был довольно образован».
5 Историки А.А. Скальковский и Д.И. Эварницкий полагали, что атаман был шляхетского происхождения и даже владел имением, которое было секвестрировано. Ф. Николайчук считал, что Калнышевский был простонародного происхождения, аргументируя это тем, что атаман много занимался церковной благотворительностью и построил четыре православных храма в Лохвице, Межигорье, Пустовойтовке и Ромнах. При этом исследователь честно признался, что не смог точно определить происхождение атамана и предположил, что отец Калнышевского носил другую фамилию.
6 Владислав Грибовский в статье про семью Калнышевского подробно разобрал известные документы и биографии его племянников. Исходя из гипотезы Николайчука, он принима информацию местных старожил, приводя следующий аргумент: «Взглянем на возраст интервьюера, ведь он в юном возрасте мог общаться с дедами, которые за своего малолетства могли не только слышать уличные разговоры вроде кто здешний, а кто нет (про такие вещи в деревне помнят долго), но и видеть запорожского атамана во время его посещения Пустовойтовки» [6. С. 81].
7 При этом Грибовский не смог установить ни место, ни даже десятилетие рождения Калнышевского, что объективно осложнено отсутствием хотя бы косвенных сведений об этом. Но по фрагментарным архивным документам ему удалось выяснить личности нескольких племянников атамана, в основном крестьянско-казацкого происхождения. Учитывая, что подлинных писем, подписанных Калнышевским не обнаружено (есть версия, что он был безграмотен), использовать поступавшую к нему корреспонденцию крайне затруднительно. Очевидно, что некоторые «племянники» в карьерных целях явно напрашивались в родственники к немолодому уже вельможе. Ярким примером этого является письмо к нему Григория Швец-Ульченко 1768 г., не способного даже уточнить точную линию родства: ««Я произвестіями стороно увірен немало, что ви находитесь мнє в родственниках, а точно в каких, хощу в вас іспросясь точніше увіритися. Єжелі в вас біли сестри родніє, єдна Агафія в Роменской сотні в селі Пустовойтовка, а другая в Городищі, що над Дніпром, как я слихал в замужьи за Яковом Захожалим, – то я с них Агафії син» [4. С. 86].
8 Несмотря на то, что судьбы вероятных племянников не содержат информации о происхождении и родителях Калнышевского, Грибовский пришел к важным выводам. Атаман не был уроженцем Пустовойтовки, откуда лишь происходила его жена. У Петра Калнышевского был родной брат Андрей Калныш, владелец зимовника (хутора) в Запорожье, умерший в 1764 г. Это дает основания полагать, что Калныш было прозвище или фамилия их отца.
9 В 2020 г. нами были проведены изыскания в московских и петербургских архивах, где были изучены фонды, отражавшие разные периоды жизни Калнышевского. Поскольку деятельность атамана на различных должностях в Сечи, а также участие в русско-турецкой войне и связи с екатерининскими вельможами были уже неоднократно изучены, основные поиски были сконцентрированы на материалах Соловецкого монастыря и Святейшего синода.
10 Стоит отметить, что монастырский фонд уже был ранее исследован в 1887 г. Д.И. Эварницким, который изучил его еще в нетронутом виде, до вывоза документов с Соловков. Эварницкий сумел установить помещения, в которых содержался кошевой, нашел многочисленные документы, где было отмечено участие его в церковных таинствах. К сожалению, в отличие от обычных приходов в монастыре возраст исповедовавшихся указывали только для монахов, поэтому год рождения атамана выяснить не удалось.
11 При изучении комплекса хозяйственных документов времени пребывания Калнышевского на Соловках нами были обнаружены казначейские записи о выдаче узнику годового содержания, которое было немалым – один рубль в день1. Всего по сохранившимся казначейским документам выдача денег Калнышевскому зафиксирована с 1779 по 1798 г. (1779, 1781, 1784, 1785, 1786, 1787, 1789, 1798 гг.). В 1781 г. была заведена особая тетрадь, куда записывали помесячную выдачу денег солдатам для передачи кошевому атаману2. После 1798 г. материалы монастырского архива в значительной степени утрачены.
1. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5514. Л. 13.

2. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5421. Л. 1–8.
12 Наибольший интерес представляет тот факт, что выдачи содержания 1785 и за последующие годы были в основном с указанием, что деньги переданы казначеем непосредственно узнику с приложением его личной гербовой печати. Формулировка записи была однотипной. В ней содержалось указание, за какой период времени выдавали деньги, ссылка на указ и итоговая сумма: «По ордеру выдано арестанту Петру Колнишевскому кормовых денег за сей […] год за вторую (первую) половину […] по указу поданному рубль на день итого сто восемьдесят четыре рубли»3.
3. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5353. Л. 18; Ед. хр. 5390. Л. 5об.; Ед. хр. 5413. Л. 2.
13 В 1788 г. порядок был изменен: деньги выдавались солдатам «для вносу содержащемуся бывшему сечи запорожской кошевому», при этом солдаты расписывались и прикладывали печать Колнышевского4. В следующем 1789 г. деньги снова брались самим заключенным с прежней формулировкой5.
4. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5461. Л. 2, 5, 14.

5. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5499. Л. 25, 35.
14 Особую ценность представляет запись о выдаче за 1798 г., когда были сделаны оговорки, свидетельствующие о том, что использовалась именно личная печать бывшего кошевого, который ставил ее вместо подписи: «По получению сих денег ему Колнышевскому росписаться […], по получению сих денег вместо росписи приложена его Колнишевского печать»6.
6. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5514. Л. 13.
15 Всего в материалах Соловецкого фонда РГАДА было выявлено девять оттисков печати Колнышевского разной степени сохранности, поставленных в промежутке от 1785 до 1798 г. Также в статье В. Грибовского имеется упоминание о копии документа с печатью Калнышевского – в описании письма 1801 г. с просьбой бывшего кошевого атамана оставить его на Соловках [4. С. 83].
16 Факт пользования кошевым личной печатью дает возможность добавить определенные штрихи к его жизни на Соловках, где он, очевидно, пользовался большей свободой, чем остальные арестанты. Наличие у Калнышевского собственной гербовой печати позволило идентифицировать последнего кошевого с определенным шляхетским родом. Данное открытие имеет значение не только в ключе исследования его происхождения, но и вносит вклад в изучение процесса оказачивания благородного сословия в XVII–XVIII вв.
17 Найденный герб составлен в традициях польской геральдики. На геральдическом щите польской формы изображены две параллельно стоящие вертикальные сабли, обращенные лезвиями друг к другу, обе острием вниз. На шлеме находится традиционная шляхетская корона, а по бокам – намет, оба типологически характерные для польской геральдики. Клейнод состоит из пяти страусовых перьев, на которых изображена сабля острием вверх. По бокам от клейнода написаны буквы «П» (слева) и «К» (справа), вероятно, обозначающие Петр Калнышевский. Данный герб не содержится ни в Общем гербовнике дворянских родов Российской империи, ни в Малороссийском гербовнике В. К. Лукомского и В. Л. Модзалевского. Однако он есть в большинстве польских гербовников. В современном Правобережном гербовнике Евгена Чернецкого опубликован герб Калушовський, абсолютно идентичный гербу Калнышевского, и указано, что его носила шляхетская семья Калусовских (Калусовськi), проживавшая в 1795–1827 гг. в Таращанском уезде Киевской губернии7. В фонде Центральной комиссии для ревизии действий дворянских депутатских собраний ЦДИАК сохранились дела 1840–1842 гг. о шляхетском происхождении семьи Калусовских, проживавших в Киевской и Волынской губерниях [13. С. 198].
7. Правобережний гербiвник.. Бiла Церква: Вид. Олександр Пшонькiвський, 2006. Т. 1. Шляхта Василькiвського, Таращанського та Звенигородського повiтiв. Уклав Є. Чернецький С. 57, вклейка.
18 Особенность польской геральдики заключается в том, что один и тот же герб может носить сразу несколько шляхетских фамилий, до 400 включительно. Крайне редко встречаются фамильные гербы, принадлежащие представителям только одного рода. Как правило, они называются по фамилии рода. В наиболее полном польском гербовнике Адама Бонецкого есть герб Калушовский (Kałuszowski), который принадлежал представителям одной семьи, носившим фамилию Калушовских, Калусовских (Kałusowski) или Калушевских (Kałuszewski). Составитель гербовника подчеркивает, что в данном случае речь идет о представителях одного и того же рода, по-разному записанных в исторических документах8. Внешне герб совершенно идентичен личному гербу П. Калнышевского. Подобное изображение содержится в большинстве авторитетных польских гербовников: у Б. Папроцкого, Я. Горчина, К. Несецкого и Ю. Островского9. Граф Островский также привел словесное описание герба: «В поле красном две сабли рукоятками вверх, плечами острия обращены друг к другу, а в центре золотая повязка поперечно сколочена. Над шлемом в короне на пяти страусовых перьях сабля колышется вверх по диагонали влево»10. Вариант Чернецкого имеет два несущественных отличия: сабля стоит вертикально на клейноде, а не под углом, и отсутствует поперечная повязка, связывающая сабли. На печати Калнышевского и на всех польских вариантах герба сабля размещена по диагонали.
8. Boniecki A. Herbarz polski. T. 9. Warszawa, 1906. T. 9. S. 176–177.

9. Gorczyn J. A. Herby Królestwa Polskiego. Krakow, 1653. S. 59. Niesiecki K. Herbarz polski. Lipsk, 1840. Tom V. S. 20. Ostrowski J. Księga herbowa rodów polskich. Warszawa, 1897. Zes. 1. S. 219. Paprocki B. Herby rycerztwa polskiego. Krakow, 1584. S. 864.

10. Ostrowski J. Zes. 2. S. 129.
19 На основании имеющихся данных об идентичности личного герба П.К. Калнышевского гербу Калушовский, уникальности его использования одной единственной семьей, а также проживанием ее в соседних местностях Малороссии и Волыни, можно утверждать, что последний кошевой атаман Запорожской Сечи Петр Калнышевский происходил из шляхетского рода Калусовских. Наличие инициалов «П. К.» на печатке говорит о том, что она была выполнена по его персональному заказу. Мы считаем маловероятной возможность узурпации Калнышевским герба по нескольким причинам. Присвоение чужого дворянского герба было категорически воспрещено еще императором Петром I (16 ст. Табели о рангах). Необоснованное использование Калнышевским редкого герба Калусовских, широко известного на Украине шляхетского рода, не могло остаться незамеченным. Тем более, невозможно рационально объяснить, зачем бывшему запорожскому атаману использовать чужой дворянский герб в заключении на Соловках.
20 Остается без ответа вопрос, каким образом фамилия Калусовский превратилась в Калнышевский? Скорее всего, Калныш было прозвище или кличка отца атамана, а не фамилия, закрепившаяся в использовании. Подобных примеров немало. Можно привести казацкого гетмана Петра Сагайдачного, происходившего из шляхетского рода Конашевичей [19]. Сагайдачный – прозвище, происходящее от слова сагайдак, колчан, долгое время считалось его настоящей фамилией, а Конашевич – отчеством от имени Конон. Однако он использовал прозвище наравне с родной фамилией. Также и Калныш могло быть прозвищем, происходящим от слова кально – болото или от топонима – села Калнишовка Винницкого повета Брацлавского воеводства.
21 Примеров перехода шляхты в казачество немало. По подсчетам историков в середине XVII в. до 2500 шляхтичей из нескольких сотен фамилий «оказачилось». Казацко-польская война и начавшиеся в 1648 г. погромы шляхты вызвали ее массовую миграцию на запад. Меж тем, коронная шляхта не приняла беженцев с распростертыми объятиями. Потому многие из них вынужденно перешли на сторону казаков. Со временем часть этих шляхтичей утеряла польские фамилии, которые были заменены прозвищами или отчествами. Да и сам казаки редко записывали фамилии. Однако к фамильным гербам оказаченные шляхтичи относились крайне сентиментально [30. С. 21–22]. Они не только сохранили их в виде печаток, но и привили казакам моду на геральдические символы. Во многом это было связано с тем, что в польской традиции герб был главным атрибутом шляхтича.
22 Обратимся к истории Калусовских. Происхождение этого рода хорошо обеспечено как архивными источниками, так и историографией. По мнению большинства, это была русская семья, известная во Владимирском старостве Волыни с конца XV в. Родословную таблицу первых поколений Калусовских составила на архивных материалах историк волынской шляхты Ирина Ворончук [2. С. 232–233], однако, далеко не все источники оказались в поле ее исследования. Обратимся к первоисточникам. Первый подлинный документ, связанный с историей рода, относится к 1475 г., когда некто пан Михно Калусовский стал свидетелем при продаже села Дажев на Волыни11. 28 июля 1495 г. великий князь литовский Александр Ягеллончик разрешил своему дьяку Манцу Калусовскому обменять купленную им землю в Лутове Дорогицкого повета на три двора в Вербично Владимирского повета12. А через семь лет, 8 мая 1502 г., уже король польский Александр Ягеллончик выдал Манко Калусовскому жалованную подтвердительную грамоту на купленные им имения во Владимирском повете. Очевидно, что Михно, Манец и Манко – есть один и тот же человек, вероятнее всего, Михаил Калусовский. Из текста грамоты ясно, что он был уже не молод и ранее служил писарем при отце правящего монарха – Казимире IV Ягеллончике и продолжил уже при Александре. Король утвердил вечно в отчизну Калусовскому, его жене и детям три купленных ими села Винники, Калусов и Вербично13. На основании этих актов мы можем сделать вывод, что фамилия Калусовский не является производной от названия населенного пункта Калусов, как утверждалось в историко-краеведческой литературе [25. С. 436]. Сами же Калусовские были пришлыми, а не местными жителями. От этого топонима происходит совершенно другая шляхетская фамилия – Калусский герба Рогала, не родственная Калусовским.
11. Archiwum ksiąźąt Sanguszków w Sławucie (AKSS). / Wyd. Br. Gorczak. Lwow, 1887. Т. 1. 1366–1506. S. 72.

12. Акты, относящиеся к истории западной России. М.; СПб. : Нестор-История, 2012. Т. 1(6). Сборник документов канцелярии великого князя литовского Александра Ягеллончика, 1494–1506 гг. Шестая книга записей Литовской метрики. C. 93.

13. Акты, относящиеся к истории южной и западной России. СПб., 1863. Т. 1. 1361‒1598. С. 29, 30.
23 В первой полноценной переписи войска великого княжества Литовского 1528 г. числятся два представителя рода: Петр Калусовский с двумя конями в земле Волынской и Василей Калусовский в земле Жомоитьской (Жмудской) с одним конем14. Это упоминание доказывает наличие родственных связей семьи в Жемайтии, на севере Литвы, а возможно и прибалтийское происхождение рода. Впоследствии род распался на две крупные ветви: волынскую православную и литовскую католическую. Последнюю мы не будем рассматривать в данной статье. Важным источником по истории семьи Калусовских является Список обывателей земли Волынской повета Владимирского, присягнувших на присоединение земли Волынской к Польше 17 июня 1569 г. В нем упомянут состав семьи Калусовских. Отдельно записан пан Иван Петрович Калусовский, судья гродский владимирский, его братья паны Гневош и Иван Петровичи Калусовские, Федор Васильевич и Василий Романович Калусовские [9. С. 19, 20].
14. Перапiс войска Вялiкага княства Лiтоӯскага 1528 года. Метрыка Вялiкага княства Лiтоӯскага. Минск: Бел. навука, 2003. Кн. 523. Кн. Публiчных спраӯ 1. С. 151, 159.
24 Петр и его старший сын Иван Калусовские были весьма влиятельными людьми на Волынской земле в XVI в. 31 июня 1521 г. пан Петр выступил свидетелем при заключении договора мены землями между владимирским старостой князем Андреем Александровичем Сангушком и помещиками Ставецкими15. 20 сентября того же года Петр Калусовский засвидетельствовал акт епископа Володимирского и Берестейского Ионы. Подпись свою Калусовский скрепил уже известным нам гербом16. А 9 декабря 1523 г. был составлен еще один важный документ о мене между маршалком Андреем Михайловичем Сангушковичем-Кошерским и его дядей вышеупомянутым выше старостой А.А. Сангушком. Среди свидетелей договора были именитые люди Волыни князь Ф.Ф. Четвертинский, князь И.В. Козечич, пан П. Калусовский и еще несколько человек. Под этим актом Калусовский вместо подписи поставил свою печать: фамильный герб и две буквы «П» и «К», по левую и правую стороны от клейнода соответственно17. Это крайне важно для нашего исследования, ибо печать П.И. Калнышевского представляла тот же самый герб с двумя буками «П» и «К». Вероятно, это обозначало не только инициалы атамана, но и его символическую преемственность от тезки и дальнего предка, пользовавшегося идентичным оттиском.
15. AKSS. Lwow, 1890. T. 3. 1432–1534. S. 207.

16. AKSS. T. 3. S. 211.

17. AKSS. T. 3. S. 256, 257.
25 Участие Калусовского в подписании множества имущественных документов между наиболее влиятельными персонами Волыни объясняется просто: он был в числе пяти доверенных лиц короля Сигизмунда, имевших право решения имущественных и административных споров во Владимирском старостве. Это подтверждается подписанными королем в 1526 г. официальными письмами и данными поручениями18. В документе 1534 г. впервые четко определен статус Петра Калусовского – он назван «земянин господарский»19, что в XVI в. обозначало военного шляхтича на королевской службе, владевшего землей. Последнее документальное упоминание имени Петра Калусовского относится к 9 ноября 1547 г. – это тестамент (завещание) князя Федора Андреевича Сангушка, маршалка волынского, старосты владимирского и винницкого. При составлении завещания присутствовали самые близкие князю люди: епископ Владимирский и Берестейский Геннадий, родная сестра князя, а также приближенные пан Тихно Кисель и пан Петр Калусовский20. Интересно, что в 1537 г. под одним из спорных дел среди свидетелей стоял не только Петр, но и некто Иван и Богдан Романовичи Калусовские, вероятно, племянники последнего21. Умер Петр Калусовский предположительно в 1549 г., оставив трех сыновей Ивана-старшего, Ивана-младшего (Яна) и Гневоша-Ивана.
18. AKSS. T. 3. S. 282–288.

19. AKSS. T. 3. S. 461.

20. AKSS. Lwow, 1890. Т. 4. 1535–1547. S. 565.

21. AKSS. Т. 4. S. 101.
26 16 декабря 1549 г. во Владимире рассматривалось дело вдовы Петра Калусовского, Настасьи, и его сыновей против панов Петра и Олехна Богдановичей Загоровских. Еще при жизни Калусовский заложил Загоровским свое село Перевалы во Владимирском повете, а после его смерти Загоровские отказывались возвращать Калусовским земли. Только после вмешательства владимирского старосты и волынского маршалка П.П. Кишки Загоровские согласились отдать вдове Настасье Калусовской имение Перевалы вместе с закладной грамотой ее покойного мужа в обмен на уплату суммы залога без процентов22.
22. AKSS. Lwow, 1910. T. 6. 1549–1577. S. 4, 5.
27 Известна и судьба родовых поместий сел Калусов и Вербичное. Калусово Владимирского повета в 1545 г. принадлежало Петру Калусовскому, который с его доходов должен был содержать две городни Владимирского замка. В 1570 г. – его сыновьям Гневошу и Ивану. В 1577 г. большей частью села владел уже внук Петр Иванович – четырьмя домами и пятью огородами, племянник Василь Романович Калусовский – тремя домами и тремя огородами, и сын Иван – тремя домами и пятью огородами. В 1583 г. половиной села владели уже другие шляхтичи, а из Калусовских совладельцами оставались братья Иван и Гневош Петровичи [27. С. 479–480].
28 Село Вербичное в 1545 г. к моменту ревизии Владимирского замка принадлежало Петру Калусовскому с братьями, которые должны были за свой счет содержать с него одну городню Луцкого замка. В 1570 г. селом Вербично совместно владели Гневош и Иван Петровичи (по семь домов и три огорода), а также Федор Васильевич (два дома, три огорода). В 1577 г. Вербичным владели совместно Василь Романович и Иван Петрович Калусовские. По данным 1583 г. село все еще принадлежало семье [27. С. 166–167].
29 Старший сын Иван Петрович занимал различные должности в управлении Владимирским староством. Самые ранние упоминания о нем относятся к 1566–1567 гг., когда в ряде хозяйственных документов он проходил как приятель местного помещика Лаврентия Оранского23. Иван и все его братья отличались конфликтным, буйным характером. Так, в 1566 г., присутствуя по просьбе пана Семена Оранского в его имении Лазкове на свадебном обычае «преносинах», когда сын помещика женился на дочери пана Черчицкого, Калусовский попал в неприятную историю. Переусердствовавшие в праздновании гости затеяли ссору и хорошенько избили Ивана Калусовского, на что он подал письменную жалобу24. С тех пор началась кровная вражда между Калусовскими и Оранскими, продолжавшаяся долгие годы, и отразившаяся в судебных делах того времени. Так, весной 1575 г. три брата Иван, Ян и Гневош и их родственник Демьян Гулевич тяжело избили, ограбили и заключили в городскую тюрьму Владимира Михаила Оранского и пана Григория Волчка. Особенно горячим характером отличался Гневош, в июне того же года натравивший своих крестьян на войтов местного пана Богушевича25.
23. АЮЗР. Киев, 1909. Ч. 8. Т. 3. С. 120.

24. АЮЗР. Ч. 8. Т. 3. С. 287.

25. Опись актовой книги Киевского центрального архива № 2049. Сост. И. М. Каманин. Киев, 1893. C. 14, 34.
30 В большей части документов того времени Иван Петрович Калусовский проходит как волынский земянин (помещик) и владимирский городской судья26, в 1570-е годы часто решавший имущественные споры, в том числе по наследственным делам о земельной собственности. Калусовский регулярно привлекался в качестве официального свидетеля при заключении сделок или составлении завещаний волынской аристократии. Так, он упомянут как свидетель в завещании княгини Магдалены Чарторыйской, составленном в пользу ее сына Михаила27. В 1568 г. Калусовский вел крайне скандальное судебное дело между княжной Мариной Николаевной Збаражской и ее бывшим мужем Василием Петровичем Загоровским. После расторжения брака княжна обвинила его в том, что он принудил ее после заключения брака в качестве приданного отписать ему ее материнские имения. В ходе судебной тяжбы она была вынуждена признать, что оговорила бывшего супруга из жадности и претензий более к нему не имеет28.
26. АЮЗР. Киев, 1911. Ч. 8. Т. 6. С. 288, 292, 305.

27. АЮЗР. Киев, 1907. Ч. 8. Т. 4. С. 29, 306, 307, 447.

28. АЮЗР. Ч. 8. Т. 3. С. 167, 168.
31 Известно, что в 1576 г. Иван Калусовский во время пребывания по делам службы в Варшаве успел поссориться с беглым русским князем Андреем Михайловичем Курбским29. Пик карьеры Ивана Петровича Калусовского приходится на 1588 г., когда он упомянут уже как волынский подвоевода, правая рука воеводы князя Януша Острожского30. В 1583 г. Иван Петрович совладел с сестрами земян Савицких селом Бутятичи Владимирского повета [27. С. 148–149], а также с неким Яцко Летенским селом Литин Ковельского повета (восемь домов и четыре огорода) [27. С. 24–25]. Также ему продолжали принадлежать семейные поместья Калусово и Вербичное.
29. Руська (Волинська) метрика. Регести документiв Коронноï канцелярiï для украïнських земель (Волинське, Киïвське, Брацлавське, Чернiгiвське воєводства). 1569–1673. Киïв, 2002. С. 280.

30. АЮЗР. Ч. 8. Т. 3. С. 87.
32 С религиозной точки зрения доподлинно известно, что Иван Калусовский придерживался православной веры. В частности, 1 июля 1595 г. он присутствовал при знаменитом выступлении епископа львовского и каменец-подольского Гедеона Балабана в городском суде Владимира-Волынского, отрицавшего участие в переговорах об унии между православной и католической церквами. При внесении протестации Гедеона в суде в качестве свидетелей присутствовали противники унии князь К.К. Острожский и его приближенные: белоцерковский подстароста князь Дмитрий Курцевич, шляхтич Иван Калусовский, депутат от волынского воеводства Демьян Гулевич, киевский хорунжий Бутович и другие [10. С. 150].
33 Родственные связи определяли и административное влияние. Иван Калусовский был женат на Настасье Гулевич, родной сестре Демьяна, крупного волынского землевладельца. С тех пор браки между этими двумя семьями заключались неоднократно, но часто случались и конфликты между различными ветвями рода. Так, в январе 1593 г. Иван Петрович и Настасья подверглись вооруженному нападению своих племянников Александра, Петра и Яско Гневошевичей Калусовских и двоюродного брата Федора Васильевича [22. С. 337–338]. Во время нападения были ранены слуги хозяев и повреждено имущество. Александр Калусовский вручил жене дяди «одповедную цидулю», в которой обещал мстить ей и всему потомству дяди за нанесенные обиды. Вспомним, что и сам Иван Петрович в молодые годы отличался конфликтным характером. Так, со своим братом Гневошем в 1573 г. он угрожал помещику Федору Солтану мстить ему, его слугам и подданным [22. С. 90–91]. И здесь в центре конфликта также была женщина. Более покладистым характером отличался третий из сыновей Петра – Ян Калусовский, женатый на Феодоре Колпитовской: в 1585 г. в ходе конфликта с Михаилом Литинским они дали обещание решить конфликт путем приятельского соглашения [22. С. 547], т.е. без традиционного избиения челяди и погрома поместья «обидчика».
34 Известностью пользовался и упомянутый выше Федор Васильевич Калусовский, земянин волынский, в 1571 г. выступавший в судах в качестве уполномоченного представителя князя Януша Збаражского31. 20 декабря 1581 г. он получил привилей на городництво Владимирское32 и занимал должность городничего Владимира-Волынского до 1613 г33. Во время бескоролевья 1576 г. двоюродные братья Федор Васильевич и Гневош Петрович Колусовские оказались в разных политических лагерях. Федор был умоцованным – поверенным в делах князей Вишневецких [22. С. 167, 169], Гневош присоединился к группе князя Острожского [14. С. 467]. Он также находился на коронной службе, что подтверждается документом от 19 февраля 1566 г., где сказано, что королевский дворянин Гневош Калусовский вручил вызов кременецкому старосте Николаю Збаражскому на суд о самозахвате им села Пляшево земель Луцкого замка [24. С. 1067].
31. АЮЗР. Ч. 8. Т. 6. С. 341–345.

32. Руська (Волинська) метрика. С. 301.

33. Документи Брацлавського воєводства 1566 – 1606 рокiв. Упоряд. М. Крикун, О. Пiддубняк. Львiв, 2008. С. 452; АЮЗР. Ч. 8. Т. 6. С. 384.
35 Большинство упомянутых представителей рода Калусовских пользовались фамильными печатями с гербом Калушовский. Современный украинский герольдист Олег Однороженко привел подробное описание особенностей и различий гербовых печатей Калусовских XVI в. [1. С. 69]. В частности, он указывает, что их герб представлял собой Н-образный знак в виде соединенных поясом сабель, лежащих остриями вниз на красном поле. На древнейшей известной печати Мацка Калусовского 1504 г. в немецком щите изображен знак в виде буквы «К». Но уже на печатях Петра Калусовского 1523 г. (в испанском щите), 1532 г. и 1542–1546 гг. (в немецком щите) с поясом образуют букву «Н», с перекрещенными верхними концами и закругленными в разные стороны нижними. Первая печать Гневоша Петровича 1567 г. содержала в ренессансном щите знак в виде двух сабель концами в разные стороны, которые были соединены поясом. На второй печати 1571 г. находился знак в виде буквы «Н», с перекрещенными верхними концами и закругленными в разные стороны нижними. Третья печать Гневоша Калусовского 1573–1574 гг. имела знак в виде буквы «Н», с ответвлениями вверху и закругленными в разные стороны нижними концами. Изображение с первой печати Гневоша Калусовского повторено на печати Адама Калусовского 1568 г., а также на печатях Ивана Петровича Калусовского 1569 и 1571–1576 гг. На печатях Настасьи Ивановны (1558 г.) и Василия Романовича (1576 г.) можно увидеть аналогичное изображение, но в щите не ренессансной, а немецкой геральдической формы [16. С. 252]. Очевидно, в бытовом использовании герб имел несколько вариаций.
36 В документах XVII в. количество носителей фамилии Калусовский возросло, стало сложнее выяснять их родственные связи. Так, известно, что в 1595 г. в Брацлавском воеводстве проживал некто пан Гавриил Колусовский, а уже в 1606 г. в Виннице находился пан Войтех Калушовский34. В 1632 г. в период междуцарствия волынская шляхта издала постановление о мерах к обеспечению внутренней и внешней безопасности, а также об устройстве судопроизводства и приведения приговоров в исполнение. Среди подписавших документ было большинство именитых волынских панов, в том числе отец и сын Вацлав и Михаил Калусовские35. Последний был известной фигурой, близко общался с семьей князя Иеремии Вишневецкого, находился в деловых отношениях луцкими иезуитами, даже в 1618 г. в Варшаве участвовал в подписании с ними некого договора36.
34. Документи Брацлавського воєводства. С. 619, 620, 938, 940, 1033.

35. Архив Юго-Западной России (АЮЗР). Киев, 1861. Ч. 2. Т. 1. Постановления дворянских провинциальных сеймов в юго-западной России. С. 175, 178.

36. Руська (Волинська) метрика. С. 588–589.
37 Главой семейства Калусовских в первой половине XVII в. был упомянутый выше Вацлав Калусовский, отец Константина, Михаила, Николая, Самуила, Яна и Яроша Калусовских. Жизнь этой семьи пришлась на сложный период польско-казацких войн на Украине. О супруге Вацлава – Авдотье – известно немного. Она происходила из знаменитой шляхетской семьи Гулевичей герба Новина. Отец Авдотьи ‒ Гневош Семенович Гулевич ‒ владел несколькими селами в Луцком повете37. После гибели старшего поколения семьи Гулевичей в польско-казацкой войне, Вацлав Калусовский стал опекуном несовершеннолетних родственников своей жены38. Однако и он вскоре пострадал от казаков. В 1656 г., будучи уже вдовой, Авдотья жаловалась во Владимирский городской суд, что в 1655 г. при погроме казаками ее имения Любитов был почти полностью утерян семейный архив Калусовских39. И это неудивительно, так как многие члены семьи служили у князей В.-Д. Заславского и И. Вишневецкого, двух главных борцов с казацкими восстаниями.
37. Boniecki A. Herbarz polski. T. 7. Warszawa, 1904. T. 7. S. 394–395.

38. Національно-визвольна війна в Україні. 1648-1657. Збірник за документами актових книг. В. В. Киïв, 2008. С. 164.

39. Національно-визвольна війна в Україні. С. 379.
38 Николай Вацлавович Калусовский был приближенным князя Иеремии Вишневецкого и оставил дневник, который сейчас хранится в фонде Оссолинских в отделе рукописей Львовской научной библиотеки НАН Украины [31. С. 105]. В 1669 г. он написал проникновенный посмертный панегирик патрону40.
40. Джерела з історії Національно-визвольної війни українського народу 1648–1658 рр. / Упор. Ю. Мицик. Київ, 2013. Т. 2: (1650–1651). С. 477–478.
39 В армии Иеремии состоял и волынский маршалок Михаил Вацлавович Калусовский. Он был настолько близок к князю, что в мемуарах привел точные, по мнению современных исследователей завышенные, суммы, потраченные Вишневецким на войну [18. С. 57–58]. Известно также, что Михаил часто переписывался с женой князя Гризельдой Вишневецкой [17. С. 7]. Упоминание о нем сохранилось и в документах сеймика волынских дворян 1662 г. как об одном из делегатов от Владимирского повета41. В одном из писем в июле 1663 г. Михаил Калусовский очень точно охарактеризовал современнее ему внутриполитическое положение на Украине: «Хозяин валашский, гетман запорожский и третий визирь турецкий всегда должны быть готовыми к смерти. Скользкая их судьба […], казаки своего гетмана или утопят, или на совете между собой убьют, чего тут примеры имеем» [23. С. 125]. Наибольшую симпатию среди гетманов у него вызывал перешедший на сторону короля Павел Тетеря, в том же году неудачно атаковавший город Глухов: «Добрый, целомудренный муж […], но как и со своим гетманством, так и своей жизнью не очень определившийся».
41. АЮЗР. Киев, 1888. Ч. 2. Т. 2. С. 151–152
40 Многие Калусовские в 1653–1654 гг. служили в пропольских казацких хоругвях: у королевского ротмистра Кшиштова Корецкого и у подчиненного князю Владиславу-Доминику Заславскому ротмистра Александра Цеклинского. У последнего на военной службе состояли Гавриил, Роман и Самуил Калусовские42. Сохранилась информация о жизни Самуила Вацлавовича Калусовского, поручика казацкой хоругви в полку князя Заславского43, также управляющего его селами Красноселка и Гордеевка [27. С. 293.]. Во время войны с казаками на него неоднократно подавались жалобы и обвинения в грабежах и самоуправстве. 11 марта 1650 г. вдова Анна Брама жаловалась в Луцкий городской суд, что в июне-июле 1649 г. поручики Калусовский и Ян Парис разорили ее поместье село Бочаница и захватили немало голов скота: 80 волов, 120 коров, восемь лошадей, двух жеребят, 200 овец и 50 коз44. В апреле 1650 г. в Главный Люблинский трибунал были направлены жалобы князя Федора Святополк-Четвертинского, утверждавшего, что в мае 1649 г. ротмистры Станислав Гурский и Самуил Калусовский со своими людьми разорили его село Сеянцы, угнав скот и нанеся убытки и «обиды» княжеским людям45. А в 1651 г. в суде рассматривалась жалоба некоего Яцека Ясликовского. По его утверждению, Самуил Калусовский с вооруженной толпой слуг силой освободил из рук поляков православного священника Тихона Лажка, обвинявшегося в содействии казакам, сожжении нескольких дворов и похищении хлеба в имении Ясликовских Колодежно46. Однако вскоре Самуил пострадал сам. 7 июня 1651 г. ему вместе с женой Мариной и слугами пришлось убегать от взбунтовавшихся коронных казаков и отряда татар. Оказавшись в селе Мокрец Владимирского повета в имении семьи Козиков, они были настигнуты преследователями, сжегшими имение. В пожаре погибли личные вещи и документы Самуила47.
42. АЮЗР. Ч. 2. Т. 2. С. 110–112.

43. Національно-визвольна війна в Україні. С. 536.

44. Національно-визвольна війна в Україні. С. 122, 135.

45. Національно-визвольна війна в Україні. С. 142, 165.

46. АЮЗР. Киев, 1914. Ч. 3. Т. 4. С. 610–611.

47. Національно-визвольна війна в Україні. С. 217.
41 От действий взбунтовавшихся казаков пострадали и другие представители рода. Пан Ярош Калусовский подал жалобу на зверское убийство в 1648 г. его двоюродного брата Николая, сына И.П. Калусовского, с женой Софией Окуниньской. Во время казацкого восстания они не успели отступить с польскими войсками и бежали из своего поместья в лес, где прятались от повстанцев. Наконец, принужденные голодом они вышли к селу Радович, где получили хлеб и кров в доме священника. Но это оказалось ловушкой, и по наводке попа той же ночью в дом ворвалась толпа крестьян и забила их обухами насмерть, а потом похоронила в селе48.
48. АЮЗР. Ч. 3. Т. 4. С. 371–372.
42 Доподлинно известно, какие поместья принадлежали семье Вацлава Калусовского в середине XVII в.49 В установленном волынским сеймиком 14 мая 1649 г. четырехкратном подымном налоге упомянуты села Вербичное и Глоботинская Волька, принадлежавшие Ярошу Калусовскому, находившиеся в управлении Вацлава. 12 января 1651 г. Вацлав числится совладельцем сел Любитов и Любитовская Волька. В 1652 г. ему наследовали сыновья Михаил, Констанций, Ян и Самуил, являвшиеся совладельцами Вербичного, Люботина, Люботинской и Глоботинской Волек – всего 66 дворов, а также отдельно Констанцию принадлежала часть села Копильня. Аналогичный состав имущества зафиксирован в налоговых документах 1653 г. Михаил Вацлавович также числился совладельцем села Уховецк Ковельского повета. Кроме упомянутых населенных пунктов, известно, что Вацлаву и его супруге принадлежало также село Малышово Городище в Киевском повете, которое они в 1642 г. продали коронному канцлеру Яну Замойскому по его просьбе50.
49. Національно-визвольна війна в Україні. С. 144, 550, 607–609, 721, 826.

50. Опись актовой книги Киевского центрального архива. Житомирская гродская, записовая и поточная, 1590, 1601, 1602, 1612, 1613, 1621, 1622, 1623, 1627, 1629, 1635, 1636, 1638, 1642 и 1644 годов / (Сост. К. Козловский). Киев, 1872. С. 48.
43 В 1638 г. в составе войска Иеремии Вишневецкого под Лубнами одной из гусарских хоругвей командовал пан Адам Калушовский51. В отличие от других современных ему представителей рода, Адам уже был ревностным католиком. Известно, что в 1660 г. он пожертвовал 200 злотых на Троицкий костел в Затурцах, а также на содержание госпиталя при нем еще 30 злотых [7. С. 536]. На службе у Вишневецкого находился также и Александр Гневошевич Калусовский, присутствовавший при кончине князя 20 августа 1651 г. в местечке Паволоч, и отправивший оттуда на следующий день письмо, описывавшее моральное состояние польского войска: «Несчастливые времена настали, несколько разъездов добрых людей не учинили никакого вреда неприятелю, с конфузией и опасностью своей должны были отступать. Это, однако, не подорвало боевого духа в войске. Теперь смерть князя Вишневецкого поразила нас»52.
51. Летопись событий Самоила Величка. Издана временною комиссиею для разбора древних актов. Киев, 1864. Т. 4. Приложения. С. 226.

52. Джерела з історії. Т. 2. С. 591.
44 Потомство Адама Калусовского проживало в Малороссии как минимум до середины XIX в. Так в 1847 г. в Киевское дворянское собрание были приняты братья Феликс и Сильвестр Ивановичи Калусовские с сыновьями первого: Марианом, Леоном и Феофилом Феликсовичами, а в 1873 г. в родословную книгу были включены дети Леона: Мария и Александр. Происхождение Феликса и Сильвестра описано до середины XVII в. Отцом их был Иван Мартинович Калусовский, дедом Мартин Самуилович, прадедом Самуил Васильевич, а прапрадедом Василий Адамович Калусовский53.
53. Список дворян Киевской губернии. Киев, 1906. С. 112.
45 Сохранились фрагментарные сведения и о семье Яна Вацлавовича Калусовского, владельца села Любитов Ковельского повета [25. С. 473]. В 1666 г. в землях Луцкого замка у него произошел конфликт с соседом Степаном Вержбицким, обещавшим вешать его крестьян54. В 1679 г. новые владельцы имения Вацлав Янович Калусовский и жена его Констанция (рожд. Рупневская) помирились с соседями и даже подарили Ядвиге Вержбицкой одного крестьянина с винокурней и правом перевести их на свои земли55.
54. АЮЗР. Ч. 6. Т. 1. Киев, 1876. Ч. 6. Т. 1. С. 98.

55. АЮЗР. Ч. 6. Т. 1. С. 120–122.
46 Гражданская война разделила не только население Правобережной Украины, но и целые семьи. Так, среди Калусовских были и те, кто открыто поддерживали казаков. Нам известен сотник Григорий Колушовский, участвовавший в Казацком посольстве на Варшавский сейм 1659 г.56 [18. С. 126]. Примечательно, что в списке он указан среди представителей от дворян, а не от казаков, что подтверждает его принадлежность к семье Калусовских. Вероятно, именно от Григория и пошла та «казацкая» ветвь Калусовских, к которой принадлежал и атаман Петр Калнышевский.
56. Джерела з історії Національно-визвольної війни українського народу 1648–1658 рр. / Упор. Ю. Мицик. Т. 4: (1655–1658). Київ, 2015. Т. 4: (1655–1658). С. 407
47 В середине XVII в. волынская ветвь Калусовских окончательно раскололась на две части – православную и католическую. Принятие частью Калусовских католичества сложно точно хронологически зафиксировать. Известно, что Петр Гневошевич Калусовский, проживавший в 1640-е годы на Волыни, состоял в Луцком православном Крестовоздвиженском братстве, отстаивавшем интересы православия в воеводстве. Его имя числится в шляхетном отделении известного «Помяника» братства 1652 г. – списке шляхтичей, не принявших ни католицизм, ни унию, и сохранивших верность православию [6. С. 603]. Он был захоронен в Зимненском Святогорском успенском монастыре, игумену которого Паисию Люстицкому еще в 1632 г. отписал 30 злотых и по 10 злотых Владимирским «русскому» и «лядському» (польскому) госпиталям. В этом монастыре были похоронены и многие Гулевичи. Так, в 1630 г. Богдана Гулевич, жена Михаила Вацлавовича Калусовского, пожертвовала 50 злотых с завещанием захоронить ее тело в монастыре [7. С. 517, 518, 537].
48 Калусовские активно жертвовали православным храмам. Шляхтичи традиционно делали крупные денежные вклады в церкви, в которых они собирались найти свое последние упокоение. В 1627 г. некто Юрий Калусовский внес пожертвование церкви Святого Михаила в Черницах. Среди западнорусских шляхтичей, принявших участие в избирательном сейме 8 ноября 1632 г., можно встретить также имя Дамиана Калусовского57. Согласно составленному им в 1657 г. завещанию он передал православной церкви Святого Архангела Михаила в Радовичах 50 злотых. Аналогичное завещание захоронить себя по православному обычаю составил и проживавший в 1648 г. в селе Михали шляхтич Захарий Калусовский, оставивший местному храму Святого Михаила в дар 200 злотых58 [16. С. 536]. Таким образом, активная религиозная благотворительность атамана Петра Калнышевского была не следствием его простонародного происхождения, как полагал краевед, а скорее укоренившейся в веках традицией.
57. АЮЗР. Ч. 2. Т. 1. С. 220

58. Національно-визвольна війна в Україні. С. 206, 388.
49 Исследователь шляхты М. Юзефович указал, что в 1700 г. принявшими католицизм Калусовскими было возведено несколько католических костелов в Константинове и Чуднове59. Один из членов семьи Бернард Калушовский в 1733 состоял конверзом (светским братом) в Луцком доминиканском монастыре [20. С. 338]. Известностью также пользовался и пан Михаил Колушовский, мечник волынский, владевший в 1725 г. поместьями Вербницы (Вербичное) и Лоботын (Люботин), женатый на Констанции Крушельницкой60. Скорее всего, православная и католическая ветви рода существовали параллельно друг другу. Большая часть Калусовских под своей фамилией продолжала жить территории малороссийских губерний. К XIX в. семья расселилась по различным губерниям империи: ее представители были внесены в дворянские родословные книги Волынской (1868), Киевской (1847), Могилевской (1849, 1854), Минской (1840, 1861), Виленской и Ковенской губерний (1850)61.
59. АЮЗР. Ч. 4. Т. 1. Киев, 1867. С. XLI.

60. Boniecki A. T. 9. P. 177.

61. Российский государственный исторический архив. Ф. 1343. Оп. 23 Дела о дворянстве «К», 1813 – 1894 гг. Опись. С. 77.
50 Однако простонародное происхождение жены и родственников атамана может вызвать сомнения в его аристократических корнях. В данном вопросе нет противоречия. По мере увеличения числа потомков многие шляхетские семьи разорялись, дробили и теряли свои родовые земли, их потомкам приходилось уходить на новые места. Так появилось такое явление как чиншевая шляхта – беспоместные дворяне, бравшие земельные наделы в аренду у посессора. По имущественному положению они не сильно отличались от зажиточных крестьян. В ведомостях о чиншевой шляхте Звенигородского повета Киевской губернии за 1795 и 1811 г. упоминается семья чиншевиков Калусовских, проживавших в селе Чижовка, состоявшая из главы – Василия Осиповича Калусовского 1735 г. рождения, его жены Евгении Ивановны (1741 г.), сыновей Федора и Григория с внуками Павлами, а также дочери Доминикии с внучкой Зосей (Софией Андреевной Ростовской)62. Значит, семью Калусовских постигла та же участь, что многие другие шляхетские семьи – разорение и переход в чинш. Отметим, что Василий Осипович был современником Петра Калнышевского.
62. Державный архив Киевской области. Ф. 280. Оп. 2. Ед. хр. 7. Л. 133об.; Ед. хр. 252. Л. 58.
51 Данное исследование не ставит точку в изучении биографии и происхождения кошевого атамана Калнышевского, скорее открывает его новую страницу. Учитывая не только шляхетское происхождение семьи, но и активное участие многих родственников в борьбе с казацкими восстаниями XVII в., можно предположить, что отец атамана осознанно использовал прозвище вместо родовой фамилии. Находит семейную предысторию и религиозная благотворительность атамана. Определен примерный круг географических объектов, связанных с историей его семьи, в материалах которых следует искать и непосредственное происхождение самого Петра Ивановича. Использование гербовой печати говорит о том, что, несмотря на смену фамилии, Калнышевский однозначно ассоциировал себя с родом Калусовских. Более точные материалы о его родословной следует искать в различных российских, украинских и польских архивах именно по его наследственной фамилии.
52 Авторы статьи выражают благодарность за консультации д.и.н. К. Ю. Ерусалимскому.

Библиография

1. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5514. Расходная книга денежной казны. 1798–1799 гг.

2. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5421. Записная тетрадь выдачи кормовых денег бывшему кошевому П.И. Колнышевскому.

3. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5353. Л. 18. Книга расходная денежной казны 1785 г.

4. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5390. Л. 5об. Книга расходная денежной казны 1786 г.

5. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5413. Л. 2. Книга расходная денежной казны 1787 г.

6. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5461. Книга расходная денежной казны. 1788 г.

7. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5499. Приходно-расходная книга. 1789 г.

8. РГАДА. Ф. 1201. Оп. 5. Ед. хр. 5514. Книга расходная денежной казны. 1798 г.

9. Российский государственный исторический архив. Ф. 1343. Оп. 23 Дела о дворянстве «К», 1813–1894 гг. Опись.

10. Державный архив Киевской области (ДАКО). Ф. 280. Оп. 2. Ед. хр. 7. Ревизские сказки дробной шляхты Звенигородского повета, 1795 г.

11. ДАКО. Ф. 280. Оп. 2. Ед. хр. 252. Ревизские сказки шляхты Звенигородского повета, 1811 г.

12. Акты, относящиеся к истории западной России. М.; СПб. : Нестор-История, 2012. Т. 1(6). Сборник документов канцелярии великого князя литовского Александра Ягеллончика, 1494–1506 гг. Шестая книга записей Литовской метрики.

13. Акты, относящиеся к истории южной и западной России. СПб., 1863. Т. 1. 1361–1598.

14. Архив Юго-Западной России (АЮЗР). Киев, 1861. Ч. 2. Т. 1. Постановления дворянских провинциальных сеймов в юго-западной России; Киев, 1888. Ч. 2. Т. 2; Киев, 1914. Ч. 3. Т. 4. Акты, относящиеся к эпохе Богдана Хмельницкого; Киев, 1867. Ч. 4. Т. 1; Киев, 1876. Ч. 6. Т. 1. Акты об экономических и юридических отношениях крестьян в XVI–XVIII вв. (1498–1795); Киев, 1909. Ч. 8. Т. 3. Акты о брачном праве и семейном быте в Юго-Западной Руси в XVI–XVII вв.; Киев, 1907. Ч. 8. Т. 4. Акты о землевладении в Юго-Западной России XV–XVIII вв.; Киев, 1907. Ч. 8. Т. 5. Акты об украинской администрации XVI–XVII вв.; Киев, 1911. Ч. 8. Т. 6. Акты о землевладении в Юго-Западной России XV–XVIII вв.

15. Джерела з історії Національно-визвольної війни українського народу 1648–1658 рр. / Упор. Ю. Мицик. Київ, 2013. Т. 2: (1650–1651); Київ, 2015. Т. 4: (1655–1658).

16. Документи Брацлавського воєводства 1566 – 1606 рокiв. / Упор. М. Крикун, О. Пiддубняк. Львiв, 2008.

17. Летопись событий Самоила Величка. Издана временною комиссиею для разбора древних актов. Киев, 1864. Т. 4. Приложения.

18. Національно-визвольна війна в Україні. 1648?1657. Збірник за документами актових книг. В. В. Киiв, 2008.

19. Опись актовой книги Киевского центрального архива № 2049. / Сост. И. М. Каманин. Киев, 1893.

20. Опись актовой книги Киевского центрального архива. Житомирская гродская, записовая и поточная, 1590, 1601, 1602, 1612, 1613, 1621, 1622, 1623, 1627, 1629, 1635, 1636, 1638, 1642 и 1644 годов / Сост. К. Козловский. Киев, 1872.

21. Перапiс войска Вялiкага княства Лiто?скага 1528 года. Метрыка Вялiкага княства Лiто?скага. Минск: Бел. навука, 2003. Кн. 523. Кн. Публiчных спра? 1.

22. Правобережний гербiвник. / Уклав Є. Чернецький. Бiла Церква: Вид. Олександр Пшонькiвський, 2006. Т. 1. Шляхта Василькiвського, Таращанського та Звенигородського повiтiв.

23. Руська (Волинська) метрика. Регести документiв Коронноi канцелярii для украiнських земель (Волинське, Киiвське, Брацлавське, Чернiгiвське воєводства). 1569–1673. Киiв, 2002.

24. Список дворян Киевской губернии. Киев, 1906.

25. Archiwum ksiazat Sanguszkow w Slawucie (AKSS). / Wyd. Br. Gorczak. Lwow, 1887. Т. 1. 1366–1506; Lwow, 1890. T. 3. 1432–1534; Т. 4. 1535–1547; Lwow, 1910. T. 6. 1549–1577.

26. Boniecki A. Herbarz polski. Warszawa, 1904. T. 7; Warszawa, 1906. T. 9.

27. Gorczyn J. A. Herby Krolestwa Polskiego. Krakow, 1653.

28. Niesiecki K. Herbarz polski. Lipsk, 1840. T. 5.

29. Ostrowski J. Ksiega herbowa rodow polskich. Warszawa, 1897. Zeszyt I, Zeszyt II.

30. Paprocki B. Herby rycerztwa polskiego. Krakow, 1584.

31. Алфьоров О., Однороженко О. Українські особові печатки XV–XVII ст. за матеріалами київських архівосховищ. Харків: Просвіта, 2008.

32. Ворончук I.О. Родоводи Волинської шляхти ХVI – першої половини XVII ст.: реконструкція родинних структур: методологія, методика, джерела. Киiв: Вища школа, 2009.

33. Гаврилюк І.В. З історії надвірних військ українських магнатів (1653–1655 рр.) // Київська старовина. 2011. Вип. 5 (401).

34. Грибовський В. Калнишева сiм’я // Науковы записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв. Киiв, 2011. Т. 23. Інститут української археографії та джерелознавства ім. М.С. Грушевського НАН України. С. 81–91.

35. Грибовський В. Петро Калнишевський: нарис біографії. // Петро Калнишевський та його доба. Документи та матеріали. / Упоряд. В. Грибовський, В. Мільчев, І. Синяк. Киiв: Видавництво, 2009.

36. Девятисотлетие Православия на Волыни. 992–1892 г. Житомир, 1892. Ч. 1.

37. Довбищенко М.В. Волинська шляхта у релігійних рухах (кінець XVI перша половина XVII ст.). Київ, 2008.

38. Ефименко П.С. Калнишевский, последний атаман Запорожской Сечи // Русская старина. 1875. Т. 14. Ноябрь 1875.

39. Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни. Киев, 1849. Т. I.

40. Жукович П.Н. Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией (до 1609 г.). СПб., 1901.

41. Коцур Г.Г. Евангелия, подаренные кошевым атаманом Запорожской Сечи Петром Калнышевским // Вестник академии знаний. Краснодар. № 4 (7). 2013.

42. Кулаковський П. Козацьке посольство на сейм 1659 року // Гадяцька унія 1658 року. Київ, 2008. С. 109–127.

43. Лисенко С., Чернецький Є. Правобережна шляхта (кiнець XVIII–XIX ст.). Бiла Церква: Вид. О. В. Пшонькiвський, 2007.

44. Літвін Г. З народу руського. Шляхта Київщини, Волині та Брацлавщини (1569?1648) / Пер. з польськ. Лесі Лисенко. Киiв, 2016.

45. Н[иколайчук]. Ф. Родина Калнишевского // Киевская старина. 1892. Т. 37. Май 1892 г.

46. Однороженко О.А. Українська родова геральдика доби середньовіччя та раннього модерну (ХІV–ХVІІІ ст.). Дисертація доктора історичних наук. Київ, 2009.

47. Плевако I.Г. Сеймик Волиньского во?водства в другiй половинi XVII столiття. Автореферат диссертацii на здобуття наукового ступеня кандидата iсторичних наук. Львiв, 2007.

48. Рудницький Ю. Ієремія Вишневецький: спроба реабілітації: есеїстична розвідка. Львів, 2008.

49. Сас П.M. Чесний рицар Петро Конашевич-Сагайдачний. Киiв: Інститут історії України, 2012.

50. Сінкевич Н.О. Laudare benedicere praedicare: Домініканський орден на Волині в кінці XVI – на початку XIX ст. Київ: Кайрос, 2009.

51. Скальковский А.А. История Новой Сечи или последнего Коша Запорожского. Сост. из подлинных документов Запорожского сечевого архива. 2-е изд. Одесса, 1846. Ч. 2, 3.

52. Старченко Н.П. Стратегії та ритуали конфлікту: шляхетський соціум Волині зламу XVI і XVII ст. Джерела та інтерпретації. Київ: Інститут історії України НАНУ, 2020.

53. Степанков В.В. Політична еліта України: процеси становлення, сфера діяльності, міжгрупові взаємини, політичні погляди (1648–1676 рр.). Дисертація кандидата історичних наук. Кам’янець-Подільський, 2019.

54. Теодорович Н.И. Историко-статистическое описание церквей и приходов Волынской епархии. Почаев, 1889. Т. 5. Уезды Ровенский, Острожский и Дубенский.

55. Теодорович Н.И. Историко-статистическое описание церквей и приходов Волынской епархии. Почаев, 1903. Т. 5. Ковельский уезд.

56. Україна в Центрально-Східній Європі. Київ: Інститут історії України НАНУ, 2015. Вип. 15.

57. Цинкаловський О. Стара Волинь i Волинське Полiсся. (Краєзнавчий словник – вiд найдавнiших часiв до 1914 року). Вiннiпег, 1984. Т. 1.

58. Эварницкий Д.И. Последний кошевой атаман Петр Иванович Калнишевский. Новочеркасск, 1887.

59. Эварницкий (Яворницкий) Д.И. Запорожье в остатках старины и преданиях народа. СПб., 1888. Т. 2.

60. Яковенко Н.Н. Шляхта в козацькій революції середини XVII ст. (полемічні зауваги до схеми В'ячеслава Липинського) // Козацькі війни XVII століття в історичній свідомості польського та українського народів. Львів; Люблін, 1996. С. 21–30.

61. Mediaevalia ucrainica: Ментальнiсть та iсторiя iдей. Киiв, 1998. Т. 5.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести